Pink Life

Жизнь под "статьёй"

К 13-й годовщине отмены уголовного преследования геев в России

Взявшись за подготовку материала к тринадцатой годовщине декриминализации гомосексуальных отношений в России, я убедился, что мы практически ничего не знаем об этом событии. Известно, что в мае 1993 была отменена позорная 121-я статья УК РСФСР – и всё, больше никаких подробностей. Как и почему это произошло? Какую роль в принятии данного исторического решения сыграло тогдашнее гей-сообщество? Каково, вообще, это было – жить под "статьей"?

Об этом мы беседовали с основателем и бессменным председателем Правления старейшей в России ЛГБТ-организации, профессором Александром Александровичем Кухарским.

Уголовное преследование гомосексуальных отношений просуществовало в нашей стране 60 лет. Как Вы считаете, кому и зачем это было нужно?

Неудивительно, что соответствующая статья была внесена в УК в начале 1934 г. по личной инициативе Сталина, который в этом смысле просто копировал Гитлера. Ему нужно было проникнуть уже и в спальни граждан для установления тотального контроля над ними.

Она просуществовала 60 лет, потому что гомосексуальность рассматривалась либо как преступление, либо как болезнь. И никакой другой информации в Советском Союзе не было фактически до самых последних его дней.

Среди Ваших знакомых есть люди, "сидевшие" по статье 121-1?

Да, конечно. Например, известный петербургский писатель Геннадий Николаевич Трифонов, автор двух небольших повестей ("Два балета Джорджа Баланчина" и "Сетка"). Сейчас - еще несколько на подходе. "Сидел" он во второй половине 70-х гг. Он был известным диссидентом и его, конечно, проще всего было "загрести" по линии гомосексуализма. Он провел четыре года в районе Уральского хребта.

Другой очень известный человек – профессор Лев Самуилович Клейн, видный археолог. Несколько лет назад он выпустил огромную, на 900 страниц, книгу "Другая любовь". Вот это, пожалуй, два самых знаменитых осужденных по этой статье из моих близких знакомых.

Можно ли считать сидевших по 121-й статье жертвами политических репрессий? Ведь совершенно очевидно, что никакой реальной общественной опасности их "деяния" не представляли, и статья эта была данью, скажем так, характерным особенностям идеологии правившего режима.

Я думаю, здесь надо подходить избирательно. Конечно, эта статья использовалась и в репрессивных целях тоже. Однако у правоохранительных органов были и другие специфические мотивы ее применения.

Ведь гомосексуалы, в большинстве своем, обычные люди, не сведущие в юридических вопросах. Стоило следователю на допросе надавить или прикрикнуть,  и они тут же признавались не только в том, что сами занимались анальным сексом, но и «закладывали» людей из своего окружения, повинных и неповинных в этом "грехе". Именно поэтому милиции было удобно использовать данную категорию "преступников" для улучшения своих показателей "раскрываемости".

В частности, я в 80-х годах, особенно в начале, помог многим людям избежать тюрьмы. Когда они приходили ко мне и сообщали, что на них заведено уголовное дело, чаще всего оказывалось, что в деле фигурирует единственный свидетель. Это мог быть милицейский агент, или просто запуганный человек.

И мне в таких случаях приходилось объяснять, что даже в несовершенной советской юридической системе единственный свидетель – это еще никакой не свидетель. Поэтому самым разумным в данной ситуации было полное отрицание всех обвинений. Однозначно доказать методами судебно-медицинской экспертизы факт анального секса было практически невозможно. А любое сомнение, даже по тогдашним советским законам, полагалось трактовать в пользу подозреваемого.

У Вас не было неприятностей из-за таких консультаций?

Были. Когда эта информация в 1987 г. дошла до городской прокуратуры, они и на меня попытались завести "дело". Это целая эпопея. Например, было инсценировано грабительское нападение на мою квартиру, подлинной целью которого было изъятие у меня слайдов с обнаженной мужской натурой. Как позже выяснилось, "грабителями" были милицейские осведомители. Следователи считали, что стоит только начать дело и уж хоть какие-то доказательства да найдутся.

В результате ничего существенного они не «накопали», но эта история стоила мне места профессора в Педагогическом институте им. А.И. Герцена из-за крайне трусливой позиции ректора, а я вынужден был уехать на время работать в иностранных университетах.

Получается, что существование 121-й статьи не было таким уж фатальным фактором в жизни геев?

Это зависит от периода времени. Многие из наших старших собратьев, когда эту статью только ввели в 1934 г., кончали жизнь самоубийством. Прокатилась целая волна самоубийств среди интеллигенции в Ленинграде и Москве. Ведь в сталинское время никаких судов вообще не существовало. Были "тройки" и десятиминутные разбирательства. Тогда было достаточно дворнику написать, что в такой-то квартире происходят непонятные сборища людей и всех обитателей квартиры отправляли в места не столь отдаленные "с чадами и домочадцами", а в квартире поселялся новый партийный чиновник.

Позднее, в 70-80-х гг., когда "звериный оскал коммунизма" ослаб, во времена моей зрелости, этого уже было недостаточно. Уже нужно было два независимых свидетеля.

Но и в сталинские времена, например, все знали, что народный артист СССР Юрьев – любимец публики и лично товарища Сталина – вел довольно открытый образ жизни и у него даже был "голубой" салон. И никто его не смел трогать. Правда, когда он умер,  молодого лейтенанта, прописанного у него в квартире, которому Юрьев завещал все свое имущество, вызвали в "компетентные органы" и рекомендовали от этого завещания отказаться. Лейтенант, разумеется, отказался.

Конечно, "статья" всегда применялась очень избирательно. Прежде всего, как я говорил ранее – для улучшения милицейской отчетности. Во-вторых, по требованию КГБ, с целью борьбы с диссидентами. В-третьих, - для захвата квартиры или имущества осужденного.

По советским законам, если человек попадал в тюрьму больше, чем на полгода, его из квартиры "выписывали" и после освобождения он оказывался бомжем. В любом случае, правоохранительные органы всегда использовали «статью» в нечистоплотных целях.

Когда и кем впервые был поставлен вопрос об отмене этой статьи УК?

Когда мы летом 1990 г. создавали организацию "Крылья", нашей основной целью была как раз борьба за отмену 121-й, части 1 статьи УК. С этим мы пошли в Ленинградский горсовет, после положительных экспертиз его финансового и юридического департаментов нашего Устава.

Тогдашний председатель Ленинградского городского совета Щелканов не возражал против регистрации нашей организации, но тогда выступил городской прокурор Веревкин, заявивший, что нельзя регистрировать организацию, которая преследует "преступные цели".

На это я ему ответил, что никаких преступных целей мы не преследуем и бороться за отмену дискриминационной статьи УК РСФСР будем исключительно законными методами. Нам все-таки отказали, и мы подали иск в суд Адмиралтейского р-на. Там нам, естественно, тоже отказали. Также была отклонена наша кассационная жалоба в городском суде.

В течение года мы обратились в Верховный суд РСФСР и 9 октября  1991 г. получили положительное решение. Это была огромная победа – впервые в истории России удалось зарегистрировать организацию, которая открыто ставила своей целью поддержку геев и лесбиянок.

После этого наши юристы вступили в переписку с проф. Игнатовым, который после распада СССР в комиссии Верховного Совета РФ по разработке проекта нового УК отвечал за подготовку главы о сексуальных преступлениях. Он отвечал, что согласен с нашими доводами, но большинство членов комиссии придерживается другого мнения.

Тогда мы предложили не дожидаться принятия нового УК, а просто исключить ст. 121-1 из действующего, тем более что она в чистом виде последние годы не применялась.

Мы посылали обращения во все инстанции – депутатам, в Правительство, Администрацию Президента.

Отовсюду нам приходили отписки – мол, нечего волноваться, все равно она не применяется, а в новом УК ее просто не будет. Мы на это возражали, что уголовная статья висит над нами дамокловым мечом – в любой момент правоохранительные органы могли ее использовать для шантажа и пресечения правозащитной деятельности, которой мы занимались.

В конце концов, 27 мая 1993 г. в "Российской газете" появилось уведомление об изменениях, вносимых в УК РФ. Среди прочего оттуда была изъята и злополучная статья 121 ч.1. Кстати, новый УК был принят только в 1997 г. В нем уголовное преследование добровольных гомосексуальных отношений, конечно же, не предусматривалось.

А другие правозащитные группы, кроме вашей, в начале 90-х г.г. вели какую-то работу по лоббированию отмены статьи?

Говорилось об этом много. В начале марта 1992 г. в Москву съехались неформальные гей/лесби-группы, пытавшиеся создать единую общероссийскую организацию. Там об этом тоже много говорилось. Предпринимал ли кто-то конкретные шаги, мне неизвестно. Во всяком случае, никаких серьезных попыток получить официальный статус у этих групп не было. Исключение, может быть, составляет группа "Треугольник", которая после отказа в регистрации первой инстанцией под предлогом "аморальности" подняла большой шум, но тем дело и ограничилось.

Но вот в мае 1993 г. "статья" была отменена. Интересно, геи в Петербурге как-то отмечали это событие?
 
Реакция была бурной. Апофеозом всеобщего ликования стали торжества на Неве. Геи арендовали целый теплоход. Он всю ночь под грохот музыки курсировал по Неве, и это была, по сути, первая открытая гей-дискотека. Надо заметить, что матросы теплохода нас тогда побаивались, опасаясь, вероятно, за свою неприкосновенность.

Следующая такая экскурсия была организована летом того же года. На арендованном теплоходе геи отправились на Валаам. Это был уже настоящий "выход в свет" петербургского гей-сообщества, поскольку на теплоходе оказалось довольно много "натуральной" публики, которая с изумлением смотрела на веселящихся геев.

А кто организовывал все эти мероприятия?

Трудно сказать, кто именно этим занимался. Функционировало сарафанное гей-радио. В нашей среде всегда была масса активных и талантливых людей, которые могли отстаивать не только свой карман, но также интересы и права всего сообщества.