Pink Life

Способность государства в принудительном порядке осуществлять представления части людей о нравственности против неодобряемых этими людьми меньшинств всегда была угрозой номер один для геев и лесбиянок. Поэтому наша основная политическая цель должна состоять в том, чтобы ограничить именно эту власть государства, а не в том чтобы просто заставить должностные структуры применять эту власть в наших интересах.

Логично сделать вывод, что Государство всегда было большим врагом геев и лесбиянок.

Когда-то правительства казнили гомосексуалов просто за то, что у них была сексуальная жизнь. В некоторых странах людей и до сих пор отправляют в тюрьму за гомосексуальное поведение. Государства поручали психиатрам заключать геев в лечебницы, применять к ним электрошок и пичкать их наркотиками в качестве «терапии». Соединенные Штаты Америки отказывают сейчас геям в праве на работу в своей самой большой индустрии – армии.

Власти отказываются признавать браки геев и лесбиянок. В большинстве стран государства даже отказываются обещать, что они не будут дискриминировать гомосексуалов. И именно власти задают тон обществу в области морали, которое, в результате, принижает геев и их жизнь.

Тем не менее, гей-активисты тратят большую часть своих усилий на то чтобы заставить правительства использовать свою власть на нашей стороне.

Несомненно, мы должны провести четкие различия между понятиями личная свобода от вмешательства государства, равноправное отношение со стороны государства, и поведение, принудительно вмененное государством.

Начнем с законов против содомии. Веками государство делало все возможное, чтобы приводить в исполнение законы, которые запрещают нашу сексуальную жизнь. Даже когда эти законы почти перестали применяться, они все равно остались – ибо религиозные консерваторы хотели, чтоб они оставались – как декларация одобренных государством моральных ценностей: утверждения, что наши жизни вторичны по отношению к гетеросексуалам, и что наша сексуальность рассматривается с неодобрением и отвращением.

Государства не желают отказываться от власти делать подобные заявления, что подтверждается законодательствами многих штатов (например, Массачусетса и Миннесоты), где уже одобрены законы о некоторых правах гомосексуалов, но сохраняются уголовные наказания за содомию (статья написана в 1996 г. – прим. переводчика).

Однако если последовательно и решительно отстаивать наше право на частную жизнь, личную независимость и индивидуальные свободы, то мы должны сказать властям: «Это не ваше дело. Ваша работа заключается в том, чтобы охранять территорию нашей частной жизни, а не вторгаться в нее».

Либертарианский политолог и философ Фридрих Хайек в своей работе «Право, законодательство и свободы» отмечал: «То, чем человек занимается в своих четырех стенах, или даже добровольное совместное занятие нескольких человек при условии, что это никак не затрагивает и не причиняет вред другим, никогда не должно быть предметом норм поведения, которые рассматриваются судьей» (Vol. 1, p. 101).

Аргументация несколько меняется, когда мы обсуждаем однополые браки. В области брака правительства в данный момент признают законными и оказывают поддержку семейным отношениям одного класса людей (гетеросексуалов), но не другого (гомосексуалов).

Здесь существуют два решения. Первое, наиболее часто предлагаемое, заключается в том, чтобы государство признало брачный контракт гомосексуалов точно так же, как оно это делает для гетеросексуалов.

Другое решение, предложенное ранее в этом году [1996 – прим.переводчика] губернатором штата Гавайи Беном Кайетано, состоит в том, что государство вообще не должно участвовать в вопросах брака; скорее, оно должно просто напросто принять закон определяющий обоюдные права и обязанности живущих вместе партнеров, как для гомо-, так и для гетеросексуалов.

Предложение Кайетано выглядит предпочтительнее, поскольку отвечает стремлению к индивидуальным свободам и независимости от государства, но суть аргументации в обоих случаях одинакова: гомосексуалы наравне с гетеросексуалами являются гражданами и налогоплательщиками, для блага которых и существует правительство, поэтому оно должно обеспечивать равный доступ к своим услугам, включая регистрацию брачных или эквивалентных таковым контрактов.

Та же самая аргументация является основной в нашем требовании разрешить нам службу в армии. Мы являемся гражданами, которые платят налоги на содержание армии. Вы лично может быть и не хотите служить в армии, так же, как и я не хочу, но другие геи и лесбиянки могут хотеть этого. Исключая нас, армия лишает геев и лесбиянок профессионального обучения и стабильной работы, которые предлагаются гетеросексуалам.

Вдобавок к этому, возможность служить в армии всегда являлось признанием гражданской принадлежности. Отказ в этой возможности целому классу людей понижает их статус и ценность и как людей, и как граждан. Даже когда афро-американцы служили в отдельных частях, их все равно считали гражданами, равно способными к выполнению воинских обязанностей в армии.

То же самое, конечно, и с однополыми браками. Важность наших семейных отношений принижается тем, что они игнорируются ведомствами, которые признают законность только «настоящих» браков.

Когда же мы начинаем рассматривать законы, запрещающие дискриминацию, мы должны делать различия между двумя типами таких законов, так же, как и между существенными различиями в аргументации в их пользу.

Назовем законами типа А законы, которые запрещают самому государству дискриминировать геев и лесбиянок в предоставлении работы, оказании услуг и т.п. Такой закон требует, чтобы правительство относилось к гомосексуалам точно так же, как и к гетеросексуалам. Несколько американских городов имеют подобные законы.

Доводы в пользу таких законов те же самые, что и в пользу однополых браков и возможности службы в армии: мы такие же граждане и должны иметь такой же доступ к возможностям, которые государство предоставляет другим.

Антидискриминационные законы другого типа, типа Б, требуют, чтобы государство не только предоставляло гомосексуалам равные права, но и чтобы оно принуждало частный бизнес, арендодателей и организации, предоставляющие частные услуги «общего пользования», относиться к геям так же, как и к гетеросексуалам.

Не очень понятно, какая аргументация должна быть для этого типа законов. Мы не являемся гражданами частных организаций, и нас никто не заставляет поддерживать их уплатой налогов. Поэтому каков источник этого права? Так как существует множество потенциальных работодателей и мест для жилья, основание для права на определенную работу или конкретную квартиру не ясно.

Наличие других альтернатив становится очевидно, если осознать, что, когда появляется достаточная поддержка населения для принятия подобного антидискриминационного закона, в таком обществе уже существует заметная толерантность к геям и лесбиянкам. Другими словами, в тому времени, когда общий антидискриминационный закон типа Б станет политически возможным, необходимости в нем уже не будет.

Полезно отметить, что те же самые законы запрещают гееям и лесбиянкам, имеющим собственный бизнес или сдающим квартиру, оказывать предпочтение геям относительно гетеросексуалов. И точно так же не ясно, откуда берется право гетеросексуала работать на гомосексуального работодателя или снимать квартиру у гомосексуального арендодателя.

Кто-нибудь может сказать, что такой закон желателен, чтобы принуждать к морально-нравственному поведению людей, которые совершают действия, неодобряемые нами. Но это та же логика, что использовалась в прошлом анти-гомосексуальными силами против нас самих. В этом случае, мы в действительности говорим, что, хотя они имели эту власть прежде, сейчас этой власти добиваемся мы и собираемся использовать ее против них.

Кажется странным, что геи и лесбиянки, с их душераздирающим историческим опытом бед, причиненных властями, вдруг полностью меняют подход и пытаются использовать саму эту власть, чтобы контролировать других, и даже стремятся увеличить государственную власть над нами самими.